Новые цели ООН в области устойчивого развития

6268

© 05.10.2015, Тоганова Н.В.

25 сентября на 70-ой сессии Генассамблеи ООН были приняты Цели устойчивого развития, которые пришли на смену Целям развития тысячелетия (2000–2015 гг.) и будут определять повестку дня в следующие пятнадцать  лет.

Цели устойчивого развития (ЦУР) значительно отличаются от Целей развития тысячелетия (ЦРТ) комплексным характером, что, в частности, проявилось в изменении концепции помощи развитию.

Ключевая особенность принятой повестки дня состоит в том, что она касается как стран третьего мира, так и благополучных развитых стран. Достижение закрепленных в ней целей потребует от последних не только оказания помощи развивающимся странам, но и политических шагов по изменению собственных институтов. Незадолго до принятия новых целей вышел доклад с результатами стресс-теста по странам ОЭСР, который показал, что Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия и Швейцария успешны по всем 17 показателям ЦУР, тогда как остальные страны отстают1. Среди 17 целей вызовом для развитых стран отмечаются: устойчивый рост и занятость для всех, рациональное потребление, предотвращение изменения климата и равенство в доходах (см. табл.).

Наличие последнего пункта ЦУР — «Снижение уровня неравенства внутри стран и между ними» является не только откликом на бурную дискуссию о возросшем неравенстве, которая ведется экономическим научным сообществом (см., например, работу Т. Пикетти «Капитал XXI века»), но и признаком поиска нового баланса между концепциями либерального государства и государства всеобщего благосостояния. Сегодня большинство экономистов признают, что без серьезного государственного регулирования и без продуманных и созданных государством рамочных условий неравенство в обществе будет нарастать и не только препятствовать устойчивому экономическому росту, но и оборачиваться социальными проблемами как в развивающихся, так и в развитых странах. Однако если для развитых стран в первую очередь именно социальный компонент требует переоценки, то для развивающихся речь идет и об экономических свободах.

Другая особенность новых целей заключается в пересмотре подхода к помощи развитию. Так, концепция помощи развитию с момента ее зарождения в середине XX века и вплоть до недавнего времени базировалась на идее, что мир делится на развитые и развивающиеся страны, первые помогают вторым, способствуя их переходу в число первых. То есть подразумевалось, что помощь развитию — это временная мера. Однако десятилетия политики помощи развитию показали, что это утопичный подход. Выяснилось, что помощь развитию помогает облегчить тяготы и страдания миллионов, но не приводит к радикальному решению проблем отставания и неудовлетворительного экономического развития2. Аргументом стал также опыт перехода некоторых стран из группы развивающихся в группу развитых, который объясняется иными, нежели помощью развитию, причинами. Из теоретической и практической дискуссии последних десятилетий вокруг эффективности помощи развитию вытекает (и ЦУР эти изменения подтверждают и закрепляют), что помощь развитию лишь подспорье, тогда как залог успешного экономического роста и общественного развития — в эффективной государственной политике и работающих международных институтах (в первую очередь финансовых и регулирующих торговые отношения между странами). Последним уделяется особое внимание в Аддис-Абебской программе действий (13–16 июля 2015 г.), на которую ЦУР и опираются.

Изменился также ряд других компонентов в подходе к помощи развитию. Этому предшествовала широкая экспертная дискуссия. Так, многие эксперты указывали на то, что в XXI в. государства более не являются ключевыми актерами, в то время как отдельные успешные предприниматели, ставшие филантропами, вкладывают в проекты помощи развитию огромные суммы3. Поэтому ЦУР адресованы не только государствам, но и всем игрокам — филантропам, компаниям, частным фондам и т.п. Также число авторов расширилось за счет проектов Юг — Юг, осуществляемых теми странами, которые не включаются в число развитых и не входят в Комитет по сотрудничеству в вопросах развития ОЭСР (DAC OECD), однако реализуют проекты помощи развитию в менее развитых странах. Так, на Генассамблее ООН Китай заявил, что до 2030 г. планирует инвестировать до 12 млрд. долл. в наименее развитые страны4.

С увеличением числа игроков на поле помощи развитию изменился и подход к тому, какие меры следует относить к помощи, а какие нет. Исходя из того, что на экономическое развитие в развивающихся странах оказывают влияние такие факторы, как прямые иностранные инвестиции, кредиты, списание долгов и т.п.,  понимание помощи развитию изменилось. Так, ОЭСР ввела понятие «совокупной официальной поддержки устойчивого развития», которое включает большее число финансовых источников, поддерживающих развивающиеся страны, нежели использовавшаяся до данного момента «официальная помощь развитию» (в будущем будут использоваться оба подхода к оценке).

Остается открытым вопрос, каким образом будет дальше строиться взаимодействие между ООН и ОЭСР. В предыдущие десятилетия первая из названных организаций ставила задачи и определяла повестку дня, тогда как вторая разрабатывала прикладные вопросы и собирала статистику. Однако увеличение числа акторов помощи развитию, целей, а также показателей оценки вынуждает ООН брать больше обязательств. В дискуссии об эффективности оценки посредством 169 показателей приняло участие огромное количество экспертов и исследовательских институтов и организаций (в том числе и ОЭСР5), но похоже, ключевую роль в процессе сбора и анализа информации возьмет на себя ООН (работа статистической группы пока не завершена6). Произойдут ли эти изменения и можно ли будет на их основании говорить об изменении тематического вектора работы ООН (как это предлагали в прошедшие годы некоторые эксперты7), покажет время.

Новые подходы к оценке эффективности развития дают основания ожидать появления нового инструментария для мониторинга странами собственного развития. Однако говорить о том, что такие показатели, как «социальное равенство» или «защита окружающей среды», в ближайшем будущем станут столь же значимыми при оценке развития страны, как экономические, преждевременно.

Конечно, потенциал ЦУР не следует переоценивать. Предыдущие цели подвергались критике по нескольким причинам. Во-первых, они были внутренне противоречивы (например, чтобы «содействовать равноправию полов и расширению прав женщин», необходимо было полностью «обеспечить всеобщее начальное образование», поскольку показатели для этих двух целей частично совпадали), а, во-вторых, в них заявлялись заведомо недостижимые для некоторых стран цели (успешным считалось полное решение проблемы, а не относительный прогресс). Поэтому прогресс ряда африканских стран остался без должной оценки8. С этих же позиций критикуются и предложенные для ЦУР показатели. Критике подвергается помощь развитию в целом: на протяжении десятилетий с высоких трибун заявляется одно (решение проблем в скором будущем, увеличение расходов развитых стран на помощь развивающимся и т.п.), а на практике этого не происходит. Так, адресуемая, прежде всего, Китаю критика за прагматичный подход правомерна и для многих развитых стран-доноров, которые отдают предпочтение не наименее развитым странам, а представляющим интерес для национального бизнеса. Другим примером расхождения между риторикой и реальными действиями является сократившееся в последние месяцы финансирование лагерей для беженцев из Сирии.

В целом, учитывая уже имеющийся опыт, ожидать достижения Целей устойчивого развития в обозримой перспективе не следует. Однако вполне возможно облегчить решение некоторых проблем, а также добиться большего согласования помощи развитию с политикой в других областях.

Примечания:

1 Kroll Chr. Sustainable Development Goals: Are the Reach Countries Ready? Bertelsmann Stiftung, 2015. URL: www.bertelsmann-stiftung.de/fileadmin/files/BSt/Publikationen/GrauePublikationen/Studie_NW_Sustainable-Development-Goals_Are-the-rich-countries-ready_2015.pdf.

2 Истерли У. В поисках роста: приключения и злоключения экономиста в тропиках. М., 2006.

3 Например, см.: Kharas H. Trends and Issues in Development Aid. Wolfensohn Center for Development. Working paper, 2007, No 1. URL: www.brookings.edu/~/media/research/files/papers/2007/11/development-aid-kharas/11_development_aid_kharas.pdf.

4 URL: http://ria.ru/world/20150926/1283837656.html.

5 Policy Coherence for Sustainable Development in the SDG Framework. Shaping Targets and Monitoring Progress. OECD. URL: www.oecd.org/development/pcd/Note%20on%20Shaping%20Targets.pdf.

6 См. http://unstats.un.org/sdgs/.

7 Например, см.: Magarinos C.A. Economic Development and UN Reform. Towards a common agenda for action. UNIDO. Viena, 2005. URL: www.unngls.org//orf/UNIDO_file_id=33185.pdf.

8 Например, см.: Easterly W. How the Millennium Development Goals are Unfair to Africa // World Development. 2009. Vol. 37, No. 1. P. 26–35.


Актуальный комментарий подготовлен при поддержке гранта РГНФ № 15-07-00061а «Содействие международному развитию как инструмент внешней политики: опыт зарубежных стран».


Комментарии (0)

Нет комментариев

Добавить комментарий







Актуальные комментарии
Новости Института
28.03.2024

В журнале «Полис. Политические исследования» (№ 2 за 2024 г.) опубликованы статьи Марины Стрежневой, Марины Клиновой и Александра Никитина (в соавторстве).

подробнее...

27.03.2024

В конференц-зале им. акад. Н.Н. Иноземцева состоялось заседание Ученого совета ИМЭМО РАН. С докладом «Перспективы сотрудничества Европейского союза и НАТО» выступил Александр Алешин.

подробнее...

Вышли из печати